Стихи.

  • Витязь
  • Витязь аватар
21 мая 2015 17:59 #29717 от Витязь
Евгений Меркулов

ОБРАЩЕНИЕ

Слышь, казачий командиг,
Выпиши бумажку,
Чтобы сшили мне мундиг
И вгучили шашку,

Дали газные значки,
Огдена, медали,
Что вступил я в казаки
В паспогт записали.

Захотелось что-то мне
Посвегкать лампасом,
Пгокатиться на коне
Боевом савгасом.

Я в банкигы не хочу,
Лучше в атаманы!
Поспособствуй! Заплачу!
Только без обмана!
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
26 мая 2015 01:41 #29750 от Витязь
Евгений Меркулов

СКАЗ О СВЯТОМ ИВАНЕ-ВОИНЕ И РАЗБОЙНЫХ КАЗАКАХ
(по мотивам сказа Андрея Белянина)

I
Года пробежали, столетья прошли,
Давно, ох, давно это было.
Степные пески все следы замели,
Лишь память стереть не под силу.

И досить в станицах гутарят деды,
Как туркам не дали проходу,
О чуде Господнем, явлённом тады
В земле Астраханской народу.

Причины я точной назвать не берусь,
Но, как и случалось нередко,
С войною явился на матушку-Русь
Из Турции шах Мухаммедка.

В то лето собрал он своих янычар
Тыщ двести, а то и с лихвою.
Сурьёзно готовил вражина удар,
Победы хотел над Москвою.

Тут конница, пушки, да пеши полки,
Мечи, ятаганы, да копья,
Знамёна зелёные и бунчуки…
Бойцы, а не стадо холопье.

Идут они – ажно трясётся земля
И клонится жито с пшеницей,
И зверь убегает в леса и поля,
И падают замертво птицы.

Но Астрахань-город стоит на пути,
На страже у южной границы.
И нехристям нетути, как ни крути,
Дороги иной до столицы.

И был воеводой там… иль головой…
Ну, кем-то, навродь атамана,
Боярин Серебряный, князь боевой,
Сподвижник царя Иоанна.

Узнал воевода, что движется рать,
Что встреча близка с янычаром,
И отдал приказ ополченье сбирать,
Чтоб ворога встренуть ударом.

Призвал под ружжо рыбаков, горожан
Служилых, работных, торговых.
Пришли из округи отряды волжан,
Пожертвовать жизнью готовых.

Собрали всех тех, кого можно собрать,
Да только ить было их вместе
Лишь тыщи четыре, ну, может быть пять.
А турок – поболе, чем двести.

А делать-то неча, хучь баял народ,
Что ждут из столицы подмогу,
Да к нужному сроку придёт – не придёт?
Про то только ведомо Богу.

II
Ворота закрыл крепостной гарнизон,
Надёжу забыв на пощаду.
Примчалися турки, как стая ворон,
И Астрахань взяли в осаду.

Днём гром громыхает от ржанья коней,
А ночью светло от пожаров.
И степь освещается светом огней
Костров у шатров янычаров.

А шах Мухаммедка смеётся в усы –
Урусы, не будьте строптивы!
Вам, видно, не жаль Астраханской красы?
Уйдёте – останетесь живы. –

Кто совесть да веру в груди сохранил,
Посулам тем был непокорный.
А грешники, те, кто душою прогнил,
Задумались думою чёрной.

Была там и сотня лихих казаков,
Что ради богатой наживы
Частенько у Волжских крутых берегов
Громила купечьи расшивы.

– От Грозного милости ждать нам не нать,
И гибнуть зазря неохота. –
Не стали злодеев насилком держать
И им отворили ворота.

Идут они прочь от Никольских ворот
Посредь басурманских отрядов.
Оружию кажный на землю кладёт
Под тучей насмешливых взглядов.

Над сотней казачьей хохочут враги:
– Поджилки трясутся со страха?
Урус, без оглядки отсюда беги,
Не стой на дороге у шаха. –

Стыдоба глаза пожирает, что ржа,
Багряны ланиты и уши.
Вдруг крик сзади бабий, как жало ножа,
Пронзил зачерствевшие души.

Взглянули – мальчонка стоит у ворот,
Так, годика три, не иначе.
И как он попал туда, кто разберёт?
Стоит, заливается в плаче.

На стенах и башнях толпится народ,
Стрельцы, ополченцы в тревоге.
Да тока нельзя отворять им ворот,
Ить турки стоят на пороге.

Защитников горстка, а вражьих полков,
Считай, до Хвалынского моря.
Смеются, толкают взашей казаков, –
Ступайте, не ваше, мол, горе! –

III
На миг потемнело, да как громыхнёт!
Зажмурились все от испуга.
Открыли глаза и глядят – у ворот
Высокий стоит казарлюга.

Мальца усадил на плечище своё,
В руке востра сабля зажата,
Другою рукою сжимает копьё
И кличет на бой супостата.

– Аллахом клянусь! – закричал Мухаммед –
Сдадутся сегодня урусы.
У них пехлеванов средь воинов нет.
Один! Остальные все трусы!

Не сможет никто из неверных собак
Избегнуть заслуженной кары.
И первым поплатится этот казак.
Рубите его, янычары! –

И турки, рванув ятаганы подвысь,
Предчувствуя лёгкую сечу,
Смеясь над героем, вперёд понеслись
Судьбе неминучей навстречу.

Разбойники глядь – чужеземная рать
Рванула на храброго воя.
И словно на них снизошла Благодать,
Взыграло в груди ретивое.

Робяты себя осенили крестом,
Мигнули друг дружке по-свойски
И с гиком казачьим почали потом
Крушить Мухаммедкино войско.

На меч без оружья? А хучь бы и так!
Дерутся отчаянно, рьяно.
Минута, другая... и кажный казак
Владетелем стал ятагана.

Пробились к воротам в подмогу к своим,
А турки и слева, и справа.
– Давайте покажем, робятушки, им,
Что значит казацкая слава! –

Рубили, аж черти взопрели в аду,
И ловко, и сильно, и метко.
И дрогнули турки, почуяв беду,
Спужался и сам Мухаммедка.

В той сече жестокой вся сотня легла,
Не будет ей память худою.
Хотя и разбойна была казарла,
Грехи искупила рудою.

Врата городские раскрылися вдруг,
Боярская вышла дружина,
И шах, испытав еще больший испуг,
До дому убрался вражина.

Отвесили турку тогда тумака,
На Русь, мол, соваться опасно.
Мальца сберегли, а того казака
Искали, да только напрасно.

Глаза мне открыл окружной атаман
(Не ведаю, знал он откуда?),
Что был это мученик воин-Иван,
Заступник служилого люда.

И досить в столице стоит его Храм
И кажный казак, что отседа,
По воле судьбы оказавшийся там,
Свечу запалит за победу,

За грешные души зажжёт ещё свеч,
За наши родные станицы,
За дедов, что пали, но всё ж уберечь
Сумели от турка границы.

Июнь, 2012
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
26 мая 2015 01:41 #29751 от Витязь
Евгений Меркулов

БАТЬКА БУЛАТ
(по мотивам сказки Евгения Александрова)

I
Эй, хлопцы, потише, кому говорят!
Послухайте сказ про казачий адат.

А знаете ль вы, соколята мои,
Что здесь, на Кубани, веками
Звенели-гремели когда-то бои
Меж турками и казаками?

Но вот, пыл сражений на время затих,
И выпал для воев большой передых.

Чтоб турок готовить на новый удар,
Решил ихний бей Мухаммедка
Лазутчика лучшего из янычар
Секретно отправить в разведку.

Пусть вызнает, много ли у казаков
Орудий и ружей, и вострых клинков?

Как жаба лазутчик сидит в камышах,
Лишь бульки таращит из жижи.
- Веди меня дальше, – он молит – Аллах,
К пикетам казачьим поближе.

А там недалече шумна и шустра
Резвилась, мыряла в реке детвора.

И хлопчик Ивашка, лет десять, мабуть,
Хучь плавать умел, как таранька,
За щось зачепывся и начал тонуть,
Кричать стал о помощи Ванька.

Но дети боялись попасть в коловерть,
А взрослых нема… И залыбилась Смерть.

Не выдержал турок, из чакана – скок!
И в реку мальцу на подмогу.
С трудом, но сумел из воды на песок
Парнишку достать, слава Богу!

Очнулся, открыл свои очи Иван
И видит – склонился над ним басурман.

На выбритом лбу багровеет рубец,
Безусо лицо, безбородо.
Но турка ничуть не спужался малец,
Не зря жа казачьего рода.

– За то, что помог мне, храни тя Христос! –
Спасителю тихо Иван произнёс.

Вдруг рядом послышалось ржанье коней,
Казачий разъезд на подходе.
Лазутчик растаял среди куширей,
И не было будто бы вроде.

II
А время бежало, Иван подрастал
И смелым, и мудрым воителем стал.

За стойкость и силу его, говорят,
Любили в народе Ивана
И дали прозвание батька Булат,
Доверили пост атамана.

Немало деяний на счёте бойцов,
"Булатных" лихих кубанцов-молодцов.

И раз после сечи построили в ряд
Пленённых в бою басурманов.
Пущай ихни судьбы решает Булат,
Да сбудется суд атаманов!

Глядит атаман: Мухаммедки бойцы –
Мундиры да фески, почти близнецы.

Но вдруг задержался Булатовый взгляд
На шраме на лбу у вражины.
Увидел того, кто лет двадцать назад
Извлечь его смог из стремнины.

А турок узнать не сумел бы сейчас
Того казака, кому жизню он спас.

Булат приказал тех, кто сдался в полон,
Кормить и поить получшее.
А с турком со шрамом последовал он
В передние, нычит, траншеи.

Взобрались они на высокий курган,
Тогда и открылся Булат-атаман.

Вон, вишь за курганом кострища горят?
Вертайся, дарю тебе волю.
Один уговор лишь – по новой опять
Попасться не вздумай нам боле.

От речи такой басурман онемел.
Он думал, что батька ведёт на расстрел.

– Урус, объясни мне, зачем? Почему?
Откуда подобная милость?!
Аллахом клянусь, я никак не пойму,
Да что ж это вдруг приключилось?!

– Дык, помнят и досить у нас казаки,
Как спас ты мальчонку из бурной реки.

И турок тады осознал, наконец
(Не мог и представить он ране),
Судьбой его властвует тот же малец,
Чью жизню он спас на Кубани.

– Запомни, неверный, продолжил Булат, –
Есть старый казачий кубанский адат.

Забудет казак причинённое зло,
Пристанища нет укоризне.
Но тем, кто поможет, считай, повезло –
Деяния славят по жизни.

И вам, соколята, усвоить пора –
Казак никогда не забудет добра.


Июнь, 2012
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
26 мая 2015 01:42 #29752 от Витязь
Евгений Меркулов

ЛЕГЕНДА ОБ АМАЗОНКАХ
(по мотивам "Истории" Геродота)

Примеров, унучек, мы знаем полно
В истории Тихого Дона,
Когда с казаками дрались заодно
Их матери, сёстры и жёны.

Геройство их туркам познать довелось,
Черкесам и прочему люду.
Лупили и вместе, лупили и врозь,
Чтоб шляхи забыли к Присуду.

Откуда ж у бабы кураж боевой?
Не знаешь? От, то-то, кужонок!
Ить корень казачки наследуют свой,
Кубыть, от самих амазонок.


Послухай, дружок, в самой глуби времён,
Как пишет нам батька историй,
Рекой Танаисом был батюшка-Дон,
Меотским - Азовское море.

Хто "батька историй"? Ну, тот, Геродот.
Учёный. Жил в прошлые веки.
От, сбил меня, ирод, с рассказа! Дык вот,
О чём бишь я? Древние греки

В бою победили и взяли в полон
В какой-то не нашей сторонке
Одно из воинственных бабьих племён,
Что звали себя "амазонки".

Загнавши их в трюмы своих кораблей,
Поставив тугие ветрила,
Отправились в путь, к той далёкой земле,
Что их родила и вскормила.

Тут буря взыграла. Покуда мужи
Сражалися, с волнами споря,
Те девы достали мечи да ножи,
И сбросили эллинов в море.

А шторм вслед за валом накатывал вал,
Стонали и лопались снасти,
Как править кормилом никто и не знал,
И вёсла ломались на части.

И парус поставить они не могли,
Отдавшись на волю планиды.
А ветер, как щепки, швырял корабли,
Пока не достиг Меотиды.

И вот в Танаис амазонки вошли,
Узрели зелёные бреги.
Причалили, твердь незнакомой земли
Вдохнула в них мысль о набеге.

Похитив у скифов табун лошадей,
Наладивши луки и стрелы,
Взялись за разбой среди местных людей.
А шо там? - Привычное дело!


А скифы не поняли сразу, откель
Свалилось несчастье такое?
Пошто и с каких неизвестных земель
Явились свирепые вои?

От так и гадали они до тех пор,
Покуда в одном поселеньи
Налётчикам дали достойный отпор,
Побили их трошки в сраженьи.

Почали доспехи с убитых сымать,
Ну, типа военной добычи.
Раздели их, глядь! Ох ты, ёшкина мать!
- Мы билися с бабами, нычит?!

И тут к атаманам помчались гонцы
С доносом, что скифам обиду
Чинили отнюдь не мужчины-бойцы,
А бабы, пригожие с виду.

И круг атаманов размыслил, что впредь
Для племени было бы кстати
Не бить амазонок, напротив, иметь
В союзниках девичьи рати.

И скифы послали своих сыновей,
Шоб те тольки миром да ладом
Вчерашних врагов превратили в друзей
И стали над бабьим отрядом.

Найти амазонок в бескрайней степи -
Сурьёзное дело, не шутка.
Шо ёрзаешь? Сбегай на двор, не терпи,
А я подымлю самокрутку.

Сколь хлопцы путляли, топча ковыли,
Об энтом отдельные речи.
Но лагерь воительниц всё жа нашли,
Разбили и свой недалече.

За каплею капля заметна едва,
Но камушек точит водица.
И мало-помалу, но лагеря два
Смогли меж собой подружиться.


Так колос весной подымается ввысь,
Коль осенью брошено семя,
Два лагеря вместе в единый слились,
Сложилося новое племя.

Мужья предложили вернуться домой,
Собраться и двинуться разом.
На энто супружницы все до одной
Ответили твёрдым отказом.

- Обычаи женщин из ваших племён
Нам чужды, - заметили жёны.
- У тех, кто с мечом был и с луком рождён,
Иные для жизни законы.

Шоб часть состояния вашу забрать,
Езжайте в родные селенья.
Потом возвертайтеся в лагерь опять,
Мы будем вас ждать с нетерпеньем. -

Послушались хлопцы, явив свою прыть,
Но жёны сказали - Негоже
Нам жить в энтом месте, пора уходить. -
Вскричали мужья - Отчего же!?

- На скифской земле нам не любо. Мы ей
Чинили немалые беды,
И вас, как детей, увели из семей.
Давайте ускачем отседа.

Оставим страну, перейдём Танаис
На север помчим иль к востоку.
А тама начнём свою новую жизнь
В краю неизвестном, далёком. -

Коль бабы решили, их дурь не убить,
Настырное чёртово семя!
Сказали "идтить", нычит надоть идтить...
И степи покинуло племя.

Их жёны сражались мужчинам под стать,
Владели копьём и чеканом,
Могли на коне без устатку скакать
И всадника сбросить арканом.

Свистела и в цель попадала стрела,
И сыпались искры булата...
А девка идтить под венец не могла,
Пока не убьёт супостата.

А те племена, кто свой корень ведёт
От скифов, ушедших когда-то,
И их амазонок, писал Геродот,
Назвали потом савроматы.


А нут-ка таперя затылок чеши,
Задачку задам, отгадай-ка -
От, как их потомков зовут? Чуваши!
А ты и не ведал, всезнайка.

Ты шо, пострелёнок, жалаешь спросить?
Мотрю - засверкали глазёнки.
Как можно про корни казачек судить,
Коль с Дону ушли амазонки?

Не думай, шо деда спымал на брехне.
Видать, Геродот обсчитался -
Уйтить-то ушли, да вот верится мне,
Кубыть, кое-хто и остался.


Август, 2012
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
26 мая 2015 01:43 #29753 от Витязь
Евгений Меркулов

ЛЕГЕНДА О КРАСАВИЦЕ-КАЗАЧКЕ
(по мотивам легенды Старой линии о красавице-казачке, бывшей сначала женой казака, а потом его кунака-горца, одинаково любивших её)

Жену кунака умыкнул Исмаил,
Покуда Демьян в лагеря уходил.
Нарушивший клятву черкесскую пёс
Казачку-красавицу в горы увёз.

Демьян воротился, очами сверкнул,
А вскоре набег совершил на аул.
Лишь конь был в ту ночку с лихим казаком,
Да следом ещё увязался Серко.

Супругу из плена Демьян возвернул,
И вместе покинули горный аул.
Помчались домой, но в конце-то концов
Черкес у Кубани настиг беглецов.

Тут начался бой между ними, вот-вот
И горец свирепый победу возьмёт.
Казак обратился к законной жене –
Хучь трошки помочь не могла бы ты мне?

А та повела тольки белым плечом,
Сказала спокойно – Дык, я ни при чём.
Остаться должон победитель один,
Вот он-то и будет в семье господин. –

И смерть бы Демьяну, да верность Серка
Спасла, слава Господу, жизнь казака.
Вцепился клыками черкесу в кадык,
И горцу настал карачун и кирдык.

Казак и казачка примчались домой
И пир закатили, да Боже ж ты мой!
Вернулась жена, в честь неё торжества
В том хуторе длились не день, и не два.

И в самый разгар тех гостей, кто не пьян,
Кубыть невзначай вопрошает Демьян –
Мол, как поступать с той неверной женой,
Что к мужу в беде повернулась спиной,

Что напрочь забыла про верность и честь,
Что горца могла казаку предпочесть?
– Убить её, курву! – был общий ответ.
И в жёнку Демьян разрядил пистолет.


Август, 2012
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
26 мая 2015 01:44 #29754 от Витязь
Евгений Меркулов

ПОЧЕМУ НА ОСИНЕ ЛИСТ ДРОЖИТ?
(по мотивам казачьей легенды)

Куды ты побёг-то? Назад повертай!
На кой тебе та хворостина?
А, верхи поскачешь? Ну ладноть, давай.
А што за порода? Осина!

Про дерево энто поверишь, аль нет –
Имеется много преданий.
Ага, антиресно? Открою секрет,
Скачи тады рядом с деданей.

На белой осине лист мелко дрожит,
Как цуцик при виде сугроба,
Всегда – и при ветре, и в полной тиши.
А ты, чай не знаешь, с чиво ба?

Случилося энто как раз опосля,
Когда казаки-супостаты
Польстились на звоны царёва рубля
И выдали батьку Кондрата.

Ты думал, кужонок, казачьих врагов
Немае на землях Присуда?
Ан видишь, за сотню целковых всего
Булавина сдали иуды.

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

До денег робятушки были жадны,
На всякие подлости падки.
За медный пятак из царёвой казны
Заложат родню без оглядки.

И энти иуды линьками вились
В Черкасске вокруг атамана.
И так, день за днём, всю Кондратову жизнь
Сдавали врагам неустанно.

Булавин был честен, душою открыт,
Не верил в казачую пену.
А нужно бы ночью и днём сторожить,
Душить в колыбели измену.

И ночкою тёмной, деды говорят,
Охрана дремала покуда,
В Черкасск провели воевод и солдат
Вот энти казачьи иуды:

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

Тады перебили усех казаков,
Кто верен был батьке Кондрату,
И плотным кольцом окружили ево
Жилище петровы солдаты.

Уж больно хотели живым взять в полон
Кондрата, как подлого вора.
Да где было знать воеводам, что он
Не снёс бы такого позора.

И поняв, что выхода более нет,
Полон ожидает иначе,
Булавин турецкий достал пистолет
И выстрелил в сердце казачье.

И сразу, о смерти Кондрата узнав,
За мздою пришли к воеводам
Все те, кто адаты казачьи поправ,
Позором стал нашего рода:

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

Покуда был жив да здоров атаман,
Сулили – за жизню Кондрата
Участнику кажному должен быть дан
Бочонок червонного злата.

А помер Кондрат, дык царёва добра
Добыть не сумели злодеи.
Им дали на всех сто рублёв серебра,
А после погнали взашеи.

Сложили предатели гроши в казан,
Решили зарыть в виде клада.
Поймут казаки, как погиб атаман –
Иудам не будет пощады.

Под белой осиной деньгу схоронить
Придумали бисовы дети.
И днём её видно, и ночью, кубыть,
Отметку нельзя не заметить.

Зарыли они свой предательский клад,
В Черкасск возвращаются тихо.
Ан тут им навстречу казачий отряд,
Прознавший про ихнее лихо.

Полста казаков супротив четверых –
Бессмысленны крики, да вопли.
В кули повязали, да в реку бултых!
Предатели все и утопли:

Тёр да ёр,
Да жила Епишка,
Вор Егор,
Да прижимистый Тришка,
И Стёпка-резак,
Низовский казак.

И хто его знает, где клад их зарыт?
Неведомо, как говорится.
На вечные годы теперя лежит
Под белой осиной в землице.

И досить гутарит людская молва,
Что в память о жизни Кондрата
С тех пор на осине трепещет листва
Как веха злодейской уплаты.

Такие, унучек, у нас калачи.
Поймёшь всё, што нать, ты смышлёный.
Ну, ладноть, давай, по дорожке скачи,
Поведаю завтра про клёны.

Сентябрь, 2012
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
11 июнь 2015 05:50 #30054 от Витязь

Вложение legends.pdf не найдено



Евгений Меркулов "Казачьи сказки, легенды, предания"

Немного об авторе:
Евгений Меркулов живет в Москве, преподает в МИФИ,
Сам из донских казаков, родовая станица Верхне-Курмоярская.
Дальние предки из елецких детей боярских

Это сообщение содержит прикрепленные файлы.
Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть их.

Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
15 июнь 2015 13:34 - 16 июнь 2015 01:54 #30144 от Витязь
Петр Ершов

ПЕСНЯ КАЗАЧКИ

Первоначальный вариант второй части поэмы "Сибирский казак"

Полетай, мой голубочек,
Полетай, мой сизокрылый,
Через степи, через горы,
Через темные дубровы!

Отыщи, мой голубочек,
Отыщи, мой сизокрылый,
Мою душу, мое сердце,
Моего милова друга!

Опустись, мой голубочек,
Опустись, мой сизокрылый,
Легким перышком ко другу,
На его правую руку!

Проворкуй, мой голубочек,
Проворкуй, мой сизокрылый,
Моему милому другу
О моей тоске-кручине!

Ты лети, мой голубочек,
От восхода до заката,
Отдыхай, мой сизокрылый,
Ты во время темной ночи!

Если на небо порою
Набежит налётна тучка,
Ты сокройся, голубочек,
Под кусток частой, под ветку!

Если коршун - хищна птица -
Над тобой распустит когти,
Ты запрячься, сизокрылый,
Под навес крутой, под кровлю!

Ты скажи мне, голубочек,
Что увидел мое сердце!
Ты поведай, сизокрылый,
Что здоров мой ненаглядный!

Я за весточку любую
Накормлю тебя пшеничкой,

Я за радостну такую
Напою сытой медвяной.

Я прижму к ретиву сердцу,
Сладко, сладко поцелую,
Обвяжу твою головку
Дорогою алой лентой.

Вдруг песок полетел,
Ясный день потемнел
И гроза поднялась от восхода...
Гром - от громких речей!
Молнья - с светлых мечей!
То казаки летят из похода.

Пламень грозный в очах,
Клик победный в устах,
За спиной понавешаны вьюки.
На коне боевом
Впереди молодцом
Выезжает удача Безрукий.

И широкой копной
Вьет песок конь степной,
Рвет узду, и храпит, и бодрится.
Есаулы за ним
Пред отрядом своим,
Грозны их загорелые лица.

"Гей! мои трубачи!
Опустите мечи,
Заиграйте в трубы боевые!
С хлебом, с солью скорей
Пусть встречают гостей
И отворят врата крепостные!"

И, не медля, зараз
Атаманский приказ
Трубачи-усачи выполняют:
Боевой меч - в ножны,
И трубу со спины,
И походную песню играют.

"Гей, скорей на редут!
Наши, наши идут!" -
Закричал часовой. И в минуту -
"Наши, наши идут!" -
Крича, люди бегут
Отовсюду толпами к редуту.

Грянул в пушку пушкарь,
Зазвонил пономарь,
И широки врата заскрипели.
Из отверстых ворот
Хлынул с шумом народ
И казаки орлом налетели.

"К церкви, храбрый отряд! -
Есаулы кричат, -
Исполняйте отцовский обычай,
И к иконе святой
Вы усердной рукой
Приносите дары из добычи".

Казаки с коней в ряд,
В божью церковь спешат, -
Им навстречу причет со крестами:
Под хоругвью святой
В ризах пастырь седой
Их встречает святыми словами.

Пастырь

С нами бог! С нами бог!
Он возвысил наш рог!
Укрепил он во брани десницы!

Клир

С нами бог! С нами бог!
Супостат изнемог,
Мы крепки: покоряйтесь, языцы!

Пастырь

Мышцей сильной своей
Укротил он зверей,
Он низвергнул коней, колесницы!

Клир

С нами бог! С нами бог!
Супостат изнемог,
Мы крепки: покоряйтесь, языцы!

Пастырь

Он услышал наш глас,
Он стал крепко за нас,
Он явился во блеске денницы!

Клир

С нами бог! С нами бог!
Супостат изнемог,
Мы крепки: покоряйтесь, языцы!

Пастырь

Он щиты их сломил,
Ярый огнь воздымил,
И вихрь бурный пожрал их станицы!

Клир

С нами бог! С нами бог!
Супостат изнемог,
Мы крепки: покоряйтесь, языцы!

Старец кончил. За ним,
За начальством своим
Казаки в божью церковь вступили,
И с молитвой в устах
При святых образах
Они часть из добычи сложили.

И, под гром пушкарей,
Петь владыке царей
Благодарственный гимн за спасенных;
И, под медленный звон,
Похоронный канон
Возгласили за прах убиенных.

Служба кончена. Тут
Все на площадь бегут:
Их родные, друзья ожидают.
Сын к отцу, к брату брат
С полным сердцем летят
И с слезами на грудь упадают.

Что ж казачка? Она,
Вещей грусти полна,
Ищет друга мил_о_ва очами:
Вся на площади рать,
Но его не видать,
Не видать казака меж рядами!

Не во храме ли он?
Божий храм затворен -
Вот ограду ключарь запирает!
Что ж он к ней не спешит?
Сердце рвется спросить -
Но вопрос на устах замирает.

Вдруг урядник седой
Подошел к молодой
И взглянул на нее со слезами;
Ей кольцо подает:
"Он окончил поход!" -
И поспешными скрылся шагами.

И, бледней полотна,
С тихим стоном она
Недвижима, безгласна упала.
Свет померкнул в очах,
Смерть на бледных устах,
Тихо полная грудь трепетала.

Вот с угрюмым челом
Ночь свинцовым крылом
Облекла и поля, и дубравы,
И с далеких небес
Сыплет искрами звезд,
И катит в облаках шар кровавый.

И на ложе крутом
Спит болезненным сном
Молодая казачка. Прохладой
Над ее головой
Веет ветер ночной
И дымится струей над лампадой.

Кровь горит. Грудь в огне,
И в мучительном сне
Страшный призрак, как червь, сердце гложет.
Темнота. Тишина.
И зловещего сна
Ни один звук живой не тревожит.

Вдруг она поднялась!..
Чья-то тень пронеслась
Мимо окон и в мраке сокрылась.
Вот - храпенье коня!
Вот, кольцом не звеня,
Дверь тяжелая вдруг отворилась!

Он вошел. Страшный вид!
Весь он кровью покрыт,
Страшно впали померкшие очи;
Кости в кожу вдались,
И уста запеклись.
Мрачен взор: он мрачней темной ночи!

Он близ ложа стоит,
Он ей в очи глядит,
Он манит посинелой рукою.
То казак молодой!
Он пришел в тьме ночной
Свой исполнить обет пред женою.

И она узнает,
Тихо с ложа встает
И выходит за ним молчаливо.
У ворот черный конь
Бьет копытом огонь
И трясет серебристою гривой.

Вмиг казак - в стремена.
Молодая жена
С ним, дрожа и бледнея, садится.
Закусив, удила,
Как свинец, как стрела,
Конь ретивый дорогою мчится.

Вот гора. На лету
Он сравнял высоту
И несется широкой долиной!
Вот река. Чрез реку!
На могучем скаку
Он сплотил берега над пучиной.

Скачут день. Скачут два.
Ни жива ни мертва
И не смеет взглянуть на милова.
Куда путь их лежит,
Она хочет спросить,
Но боится. Казак - ни полслова.

Наконец в день шестой,
Как ковер золотой,
Развернулися степи пред ними.
И кругом пустота!
Лишь вдали три креста
Возвышались в безбрежной пустыне.

"Вот наш кров! Вот наш дом
Под лазурным шатром! -
Вдруг промолвил казак. - Посмотри же,
Как хорош он на взгляд!
Что за звезды горят!
Что за блеск! То вдали, что же ближе?

Нас тут сто казаков,
Все лихих молодцов.
Мы привольно живем, не стареем.
Ни печаль, ни болезнь
Нам неведомы здесь,
И житейских забот не имеем.

Мы и утром, и днем
Спим в земле крепким сном
До явленья вечерней зарницы;
Но зато при звездах
Мы гарцуем в степях
До восхода румяной денницы".

Тут казак замолчал.
Конь заржал, запрядал...
И казачка глядит в изумленье.
Степь! Средь белого дня
Ни его, ни коня;
Только что-то гудит в отдаленье.

И в степи! И одна!
Будто пытка, страшна
Одинокая смерть! Озирая
На холме насыпном
Степь горящу кругом,
Ищет тени казачка младая.

Но кругом степь пуста!
Ни травы, ни куста,
Ни оттенка в сини отдаленной.
Кругом небо горит,
Воздух душен - томит -
Что за зной на степи раскаленной!

И на жгучий песок,
Как увядший цветок,
Задыхаясь, она упадает.
И в томленье немом,
Сжавши руки крестом,
Безнадежно в степи погибает.

1834 (?)
Последнее редактирование: 16 июнь 2015 01:54 от Витязь.
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
18 июль 2015 15:29 #30702 от Витязь
Евгений Меркулов

НЕ ЛЮБО!

Сижу такой печальный вне реестра.
Погон нема, ни лычек, ни лампас.
Они мне до лампады, если честно,
Чины (как покультурнее?) – до "места",
Потеха добрым людям напоказ.

Сижу такой угрюмый без папахи,
Без шашки, без медалей-орденов,
В домашних брюках, байковой рубахе,
И на столе не дымка, а бумаги.
Далёк я от казачьих игрунов.

Сижу такой смурной, что Боже ж правый!
Обутый в тапки, а не в сапоги.
Но мне плевать на то, что нету справы,
Я перерос военные забавы,
И не на то наточены мозги.

Вы спросите – о чем же грусть-кручина?
С чего смотрю я букою на мир?
Отвечу – та же старая причина,
Что четверть века, с самого почина
Обсужена, обсказана до дыр.

Отец мой, дед и прадеды (по роду –
Обычные донские казаки)
С усмешкою оценивали моду:
Дела казачью выявят породу,
А вовсе не с лампасами портки!

А ныне показаченная пена
Взметнулась, записаться может всяк.
И ходят важно ряженые "члены",
Медалей от фуражки до колена,
С цидулькой, где прописано – казак!

Достали эти клоуны-паяцы
Да так, что застревает в горле ком.
И чтобы от шутов отмежеваться,
Приходится молчать про корни, братцы,
Не любо называться казаком.

Июль, 2015
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
28 июль 2015 04:47 #30861 от Витязь
Евгений Меркулов

КСИВА

Аллилуйя, казаки!
Это ли не диво?!
С лёгкой Батькиной руки
Выдадут нам ксиву,

В коей подпись и печать
Подтвердят "де юре",
Что тя можно величать
Казаком в натуре,

Что, мол, ты – не сукин кот
И не лапоть серый,
А что кровь в тебе текёт
Та, что надо (в меру).

Чтобы мог наш Президент
Впредь, не тратя нервы,
Казаков в любой момент
Оценить резервы.

Нету ксивы? Стало быть
Не казак ты вроде,
Нычит можешь позабыть
О фамильном роде.

Ты – москаль, а може – жид
И никак иначе!
Так что, паря, дорожи
Ксивою казачьей.

И запомни лишь одно:
Сила вся в бумажке!
Без бумажки ты г*но,
Хучь бы и при шашке.
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
28 июль 2015 21:13 - 28 июль 2015 21:15 #30863 от Витязь
Владимир Балачан

БЫЛЬ О ТАРСКОМ ВОЕВОДЕ

(Посвящается А.И. Юрьеву)

Обоз - в плену.
И золото - в казне.
И люди хана -
Полегли в овраге ...
Гуляет князь
Со всеми наравне.
По кругу ходит
Ковш медовой браги.

- Светлейший княже! -
Говорят стрельцы,
-Да мы его - проучим! - иноверца...
И воевода хвалит:
- Молодцы!
У самого же -
Непокой на сердце.

В своей тревоге
Не заметил князь
Во стане
Оживления и шума
И, приподнявшись, крикнул
- Что за страсть?!
Ему в ответ:
- Да, тут вот... от Кучума
Прибег гонец...
И грамоту принес...
- Какой гонец?
-Не понял воевода.
- От хана, князь!
Талдычит про обоз.
Мол, в том обозе -
С травами подводы.
А мы - ему:
- Владыка - не дурак!
Зачем владыке сено?
Чай - не лошадь!
Ему - по вкусу
-Слаже бешбармак...
И дружный хохот
Всколыхнул всю площадь.

Князь подошел
И повелел - прочесть.
В послании Кучума говорилось:
"Великий князь!
Хвала тебе и честь!
Солнцеподобный!
Снизойди на милость!
Я старым стал.
Теперь глаза мои
Уже не зрят
Твоей высокой славы...
Пускай: меха и золото - твои.
А мне верни
Лекарственные травы...!"

Андрей Воейков
Глянул в небеса
И - в грамоту:
"Мне мало жить осталось...
" И - усмехнулся:
- Старая лиса!
Сперва на милость бил,
Теперь - на жалость.

Потом подумал:
"Ичешь дурака!"
-И даль окинул
Соколиным оком,
-"Ты погубил дружину Ермака,
Когда она
Была во сне глубоком..."

Волнения и гнева - не унять.
И все же молвил
Тарский воевода:
- А мне не след слепого воевать! -

И повелел владыке отослать
С лекарственными травами подводы.
Последнее редактирование: 28 июль 2015 21:15 от Витязь.
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
11 авг 2015 00:43 #31072 от Витязь

Вложение kalambur.jpg не найдено



Евгений Меркулов

Форма

Купил себе реестровую форму,
Хватило грошей аж на габардин.
Взял синий цвет (хотя красивей чёрный),
Лампасы вместе с выпушкой – кармин.

На грудь двойную стребовал прошивку
Не для защиты, будущего для,
Чтоб материал не морщился паршиво,
Когда придётся вешать медаля.

На шашку не хватило, так обидно!
Нагайку только справил в этот день,
Но тоже вроде смотрится солидно,
Когда её засунуть за ремень.

Жена, всплеснув руками от восторга,
Воскликнула – Теперь узнает всяк,
Что перед ним не грузчик моспромторга,
А самый расказаченный казак!

Вот только чтобы выглядеть грознее,
Чтоб было издаля тебя видней,
Купи ещё в казачьей гамазее
К погонам звёзд побольше, покрупней.

Теперь хожу вальяжною походкой
Под взгляды восхищенья там и тут.
А рядовые, те, что первогодки,
Порою даже честь мне отдают.

Бывают неприятные моменты,
Надысь пристала пара гнусных рож.
С пристрастием пытали – А не мент ты?
Мундиром подозрительно похож.

Но я сумел уйти тогда красиво
Из цепких лап подвыпивших верзил.
Поставил их в тупик казачьей ксивой,
Из-за угла нагайкой пригрозил.

Короче, форма всем пришлась по нраву,
Особенно с шевронами рукав.
Лишь дед угрюмо бросил взгляд на справу
И плюнул в пол, ни слова не сказав.

Август, 2015

Это сообщение содержит прикрепленные изображения.
Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь, чтобы увидеть их.

Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
27 окт 2015 21:08 #31980 от Витязь
Евгений Меркулов

ОТВЕТ СВЕРХУ

О каком таком признаньи
Речь ведёте вы?
Ждите лучше указанье
Свыше, из Москвы.
Вы полезли в воду снова,
Не узнав, где брод.
Вообще забудьте слово
Глупое "народ".

Становиться неуместно
С этим на дыбы,
Ваши предки, как известно,
Беглые рабы.
Коль казацкое сословье
Возрождать с аза -
Это можно, на здоровье,
Тут мы только за!

Спустим планы по составу
Каждому полку
И носить дозволим справу
С шашкой на боку.
Чтобы были вы красивы, -
Цацки вам на грудь!
Раздадим казачьи ксивы,
Ну и с Богом, в путь!

Коль с лампасом шаровары
Ты, казак, надел,
То тушить в лесу пожары
Ныне - твой удел,
Разгонять самозабвенно
Плетью всякий сброд.
Так забудешь постепенно
Мысли про народ.

Из Кремля суровым зраком
Видим всю страну,
Знаем точно, что казАкам
Нужно на Дону.
Атамана вам покруче
Вышлем, побурей.
Он казачеству научит,
Даром, что еврей!

Ну а коль, не дай вам Боже,
Вздумаете прыть
Показать, то снова можем
Лавочку прикрыть.
Станет жизнь кислей кизила,
Превратится в ад.
Аль забыли то, что было
Век тому назад?
Тема заблокирована.
Больше
28 окт 2015 03:10 #31981 от Пётр
перепечатка из ВГД
Указывайте источник

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
28 окт 2015 04:01 #31982 от Витязь

Пётр пишет: перепечатка из ВГД
Указывайте источник


Авторский сайт моего хорошего друга Евгения Меркулова.

poems-tales.narod.ru/
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
19 нояб 2015 04:55 #32223 от Витязь
Евгений Меркулов

РАЗДРУЖЬЕ

Раз без повода, без поруг,
Обманул тебя лучший друг,
Ты начальный забудь испуг,
Гибким будь, как лоза.
Значит парень в твоей борьбе
Был не другом отнюдь тебе.
И "спасибо" скажи судьбе,
Что открыла глаза.

Ты же чем-то одним был с ним,
Даже братом считал своим,
Только "чей полуостров Крым?" –
Оказалось важней.
По равнине прополз овраг,
И теперь ты – заклятый враг,
И скулит по тебе ГУЛАГ
До скончания дней.

Там трезубец, там триколор,
Передёрнут уже затвор,
И кликуш голосящий хор
Нам пророчит войну.
Но спрошу я без лишних слов,
Соли съедено сто пудов, –
Разве ты убивать готов?
Так стряхни пелену.

Да, на глупость глаза закрыв,
Мы всё спишем на нервный срыв,
Но под боком иметь нарыв –
Неразумными быть.
Насмехайтесь – Дурак Иван,
Но накинут давно аркан,
И ответочку за обман
Суждено заплатить.

Всё припомним, причём не раз
Расхреначенный вдрызг Донбасс,
Как ночами ревел фугас,
Окаянные дни,
И Одессу в святом огне,
"На гиляку!" по всей стране.
Был когда-то ты другом мне,
А теперь извини.

Можешь ров на границе рыть
И сажать борщевик и сныть,
Коли козыря нечем крыть,
Так сошёл бы и блеф.
Только ты пролетишь в трубу,
Мы видали таких в гробу,
Напиши на чугунном лбу –
"Не тяни на РФ!".

Говорю – "Не хотим войны,
Но "Калибры" у нас точны,
И не хватит любой стены,
Чтоб закрыться от них.
Ну, короче, мой бывший друг,
Трезвым взглядом взгляни вокруг,
Строй намостье поверх яруг,
Типа если не псих".
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
11 дек 2015 06:25 #32615 от Витязь
Евгений Меркулов

ТРОЙНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ

(по мотивам "Казачьих сказок" Бориса Алмазова)

На бекет ишёл дозорный
В камышах едва шурша.
В луже глаз яво проворный
Заприметил мураша.

Тонеть видно животинка,
Ой, рятуйте, караул!
Наш казак сорвал травинку
И бедняге протянул.

Бьёть поклоны муравьишка,
А в ответ яму казак:
– То не дело, а делишко,
Для мине воно – пустяк.

А мураш даёть поправку:
– Ой, служивый, не скажить.
Для тебя – былинка, травка,
Для меня жа – энто жисть.

Каб не ты бы, человече,
Шёл ба я чичас ко дну.
На добро добром отвечу,
Трижды долг тебе верну.

– Тю, да рази ж то возможно?
За насмешку извини,
Наперёд будь осторожней
И вдругорядь не тони.

Помахал яму кубанкой
И исчез средь ивняка,
А бяда-то, лихоманка
Поджидала казака.

Он не знал, что ночкой энтой
Приходили дети гор,
Подобрались незаметно,
Перерезали дозор.

А потом решили – надо
Взять живого "языка"
И оставили засаду,
Чтобы выкрасть казака.

Ты не вейся, ворон чёрный,
Не описывай круги.
На бекет идёт дозорный
Тама ждуть яво враги.

Повалили, повязали,
Усадили на коня
И в далёку даль погнали
От родного куреня.

Скачеть всадник, руки больно
Затекли от вражьих пут,
А абреки, вишь, довольны –
Казака в полон везут.

Вдруг почуял он – поводья
Сзади лопнули, кубыть.
От таперя можно вроде
И руками шевелить.

Муравьиный в ухе шёпот –
Энто я поводья сгрыз.
Добегим до поворота –
Прыг с коня и в реку вниз!

Уплывай отсель скорее,
Так от горцев и уйдёшь.
Энти плавать не умеют,
И лошадки ихни тож.

Поворот. Завидев реку,
Подскакал казак к врагам,
Да как в ухо дасть абреку,
Тай другому по рогам.

Опосля, не сбавив хода,
Поминая всех святых,
Соскочил с коня и в воду,
В реку ласточкой бултых!

Третий горец попыталси
Беглеца догнать конём.
И хучь прыгать испужалси,
Но ружжо ж яво при нём.

Казака спымал на мушку
– От чичас табе конец!
Вдруг мураш куснул в макушку.
(Што тут скажешь? Молодец!)

Ойкнул горец, но с прицела
За яво короткий "ой"
Цель уплыть уже успела
И исчезла под водой.

Взвыл чечен от огорченья
И ружжо об землю шмяк!
А пониже по теченью
Вылез на берег казак.

Смотрит – берег незнакомый,
Нет ни тропки, ни следа.
Где очаг родного дома?
И куда идтить, куда?

Шёл по звёздам в край родимый,
Пробирался, как варнак.
Обходил аулы мимо,
Хоронился от собак.

Так блукал в краю далёком
Наш казак не день, не два.
Горько, зябко, одиноко,
Из еды одна трава.

Осень, сняты урожаи,
Ни початка, ни зерна.
А без пищи силы тают,
За плечами смерть видна.

Жаль, – гутарит казачина,
– До своих не дотяну.
Пусть в чужой сторонке сгину,
Но на воле, не в плену.

– Рано начал собираться
Ты на свет иной, дружок,
Я жа должен поквитаться,
Ить за мной ишо должок.

Поднял голову дозорный,
На пеньке стоит мураш:
– Энто я, слуга покорный
И должник навеки ваш.

Распахнул казак глазищи,
Аж растрогалси до слёз.
Муравьёв собрались тыщи,
Кажный зёрнышко принёс.

Убирайся, голодуха!
Он баланды наварил,
Поснидал – и бодрость духа,
И прилив здоровых сил.

– Ну спаси Христос, чернявый!
– Да ништо, зерно – пустяк.
– Не скажи, табе – забава,
Мне жа – жисть! – сказал казак.

– Я давно про энто знаю,
Што из малого добра
Польза вырастет большая,
Как из камушков гора.

Ты спасён, и слава Богу!
Ну-тка, слушай-ка меня...
И мураш яму дорогу
Показал до куреня.
Тема заблокирована.
Больше
19 дек 2015 13:17 - 19 дек 2015 13:18 #32780 от Пётр
за что такие муки ,читать это????
Пушкина или Маяковского нет у Вас?

Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Последнее редактирование: 19 дек 2015 13:18 от Пётр.
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
30 дек 2015 09:14 #32946 от Витязь
Евгений Меркулов

Психическая атака

Ковыльные степи под Стерлитамаком,
Студёный февраль, девятнадцатый год.
И подан сигнал подниматься в атаку
За Русь и за веру на красных вперёд!

По фронту атаки идут офицеры,
Под пулями кланяться им не к лицу.
Спокойно лежат в кобурах револьверы.
Печатают шаг, как в полку на плацу.

Ни треска винтовок, ни клаца затворов –
Стрелять по врагу не настала пора.
Шагают торжественно без разговоров,
Без песен, без мата, без криков "Ура!"

Лишь бой барабанов отчётливо слышен
Да трубы поют несмотря на мороз,
А с бело-зелёного знамени свыше
На белую гвардию смотрит Христос.

И в первой шеренге шагает священник,
Для войска крестом осеняя пути.
Взметнулась волна благородного мщенья,
Любые преграды готова смести.

Была непонятной такая атака,
Она нарушала законы войны.
Сто метров до цели осталось, однако
Ни выстрела с той и другой стороны.

В окопах смятенье, что делать? – не ясно.
Натянуты нервы, порвутся, лишь тронь.
Не выдержав, дрогнули линии красных
Вот тут по бегущим открыли огонь.

И помнят доныне башкирские степи
(Кто видел тот бой, позабудет навряд),
Атаку, где белогвардейские цепи
Шли строем под музыку, как на парад.

Декабрь, 2015
Тема заблокирована.
  • Витязь
  • Витязь аватар
30 дек 2015 09:26 - 30 дек 2015 23:19 #32947 от Витязь
Сегодняшнее

Атака мертвецов
Евгений Юрьевич Меркулов
К 100-летию подвига

Полгода обстрелов, полгода осады
И рапорт готов – Обороне конец!
Вот только с концом торопиться не надо,
Стоит неприступный герой Осовец!

Опорная старая русская крепость,
Ничем не приметный внутри гарнизон,
И немцам казалось – подумать нелепо
О том, что бессмертным окажется он.

Палили без устали грозные "Берты",
Упрямую крепость ровняли с землёй,
Но всё ж вопреки этой огненной смерти
Российский солдат оставался живой.

Снаряды тяжёлые сыпались градом,
Как масло пронзая метровую бронь,
Но только стихала на миг канонада,
Из крепости вёлся ответный огонь.

Защитники с немцем сражались, как черти,
От смога попутаны ночи и дни,
И в этом аду знаменитые "Берты"
Сумели, смогли покорёжить они.

И вот на позиции наших героев
Волна ядовитого газа ползёт.
Отравлено насмерть вокруг всё живое,
От хлора повсюду зелёный налёт.

Развеяно облако газа, и снова
Обстреляна крепость кинжальным огнём.
Противник уверенно, без останова
Направил отряды в пробитый проём.

Но этого фрицы, пожалуй, не ждали,
И смелость утратили враз храбрецы,
Когда из глубин обгоревших развалин
На них в контратаку пошли "мертвецы".

Полсотни героев в крови и ожогах,
А немцев семь тысяч – паршивый расклад.
Но наши солдаты с родного порога
Незваных гостей повернули назад.

Бежали противники, страхом объяты,
Ну как воевать супротив "мертвеца"?!
А вслед им гремели снарядов раскаты
Оживших орудий со стен Осовца.

Декабрь, 2015

Кре́пость Осове́ц (польск. Twierdza Osowiec, нем. Festung Ossowitz) — русская опорная крепость, возведённая на реке Бобры у местечка Осовице (ныне польский город Осовец-Крепость) в 50 километрах от города Белосток.
Крепость была построена с целью обороны коридора между реками Неман и Висла — Нарев — Буг, с важнейшими стратегическими направлениями Петербург — Берлин и Петербург — Вена. Место строительства оборонительных сооружений было выбрано так, чтобы перекрыть основное магистральное направление на восток. Обойти крепость в этой местности было невозможно — на север и на юг располагалась непроходимая болотистая местность.
Во время Первой мировой войны крепость была осаждена и трижды атакована немецкими войсками, в том числе, с применением химического оружия. Русский гарнизон крепости отразил все попытки штурма, выдержал осаду многократно превосходивших войск противника в течение полугода и отошёл лишь по приказу командования после того, как стратегическая целесообразность дальнейшей обороны отпала.

К началу Первой мировой войны гарнизон крепости возглавлял генерал-лейтенант Карл-Август Шульман. В январе 1915 года его заменил генерал-майор Николай Бржозовский, который командовал крепостью до конца активных действий гарнизона в августе 1915 года.
Гарнизон крепости состоял из 1 пехотного полка, двух артиллерийских батальонов, сапёрного подразделения и подразделений обеспечения.
На вооружении гарнизона состояли 200 орудий калибра от 57 до 203 миллиметров. Пехота была вооружена винтовками, ручными пулемётами системы Мадсена образца 1902 и 1903 годов, станковыми пулемётами системы Максима образца 1902 и 1910 годов, а также картечницами системы Гатлинга.

Первый штурм — сентябрь 1914 года
В сентябре 1914 года к крепости подошли части 8-й германской армии — 40 пехотных батальонов, которые почти с ходу перешли в массированную атаку. Уже к 21 сентября 1914 года, имея многократный численный перевес, немцам удалось оттеснить полевую оборону русских войск до линии, позволявшей вести артиллерийский обстрел крепости.
В это же время из Кёнигсберга немецким командованием к крепости было переброшено 60 орудий калибра до 203 миллиметров. Однако обстрел начался только 26 сентября 1914 года. Через два дня немцы предприняли атаку крепости, но она была подавлена шквальным огнём русской артиллерии. На следующий же день русские войска провели две фланговые контратаки, которые вынудили немцев прекратить обстрел и в спешке отступить, отводя артиллерию.
Первая немецкая атака показала, что укреплённые полевые позиции пехоты в болотистой местности в 2 километрах от форта № 2 расположены слишком близко от самой крепости, а это позволяло противнику вести артиллерийский обстрел. Чтобы отодвинуть укреплённую линию за пределы досягаемости вражеской артиллерии была предпринята попытка строительства новых позиций в 8-10 километрах от крепости. С возобновлением боевых действий в 1915 году их так и не удалось оборудовать. Успели оборудовать только мелкие окопы, в некоторых местах углублённые на высоту полного роста. Недоставало полевых заграждений.
Второй штурм — февраль — март 1915 года
3 февраля 1915 года немецкие войска предприняли вторую попытку штурма крепости. Завязался тяжёлый, продолжительный бой за первую линию выдвинутых полевых русских позиций. Русские части в этих трудных условиях сдерживали противника в мелких окопах 5 дней. Под натиском превосходящих сил противника, по решению командования гарнизона, в ночь на 9 февраля пехота крепости была отведена ко второй линии полевых укреплений, которые были более подготовлены.
В течение следующих двух дней, несмотря на ожесточённые атаки, русские части удерживали оборону. Однако отвод русских подразделений из неподготовленного укрепрайона позволил германской артиллерии уже 13 февраля вновь приступить к обстрелу фортов с применением тяжёлых осадных орудий калибра 100—420 миллиметров. Огонь вёлся залпами по 360 снарядов, каждые четыре минуты. За неделю обстрела по крепости было выпущено 200—250 тысяч только тяжёлых снарядов.
Также, специально для обстрела крепости, немцами были переброшены под Осовец 4 осадные мортиры «Шкода» калибра 305 миллиметров. Сверху крепость бомбили немецкие аэропланы.
Европейская пресса в те дни писала: «Страшен был вид крепости, вся крепость была окутана дымом, сквозь который, то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и казалось, что ничто не может выдержать такого ураганного огня. Впечатление было таково, что ни один человек не выйдет целым из этого урагана огня и железа».
Командование генерального штаба, полагая, что требует невозможного, просило командира гарнизона продержаться хотя бы 48 часов. Крепость выстояла ещё полгода.
Несмотря на большие потери в результате обстрела артиллерией, который был наиболее интенсивным 14–16 февраля и 25 февраля — 5 марта 1915 года и привёл к многочисленным пожарам внутри крепости, русские укрепления выстояли. Более того, огнём русских батарей был уничтожен ряд осадных орудий, в том числе две «Большие Берты». После того, как несколько мортир крупнейшего калибра было повреждено, германское командование отвело эти орудия за пределы досягаемости защитников крепости.
Вторая линия выдвинутых позиций также устояла. Эта неудача вынудила командование германской армии перейти и на этом участке фронта к позиционным действиям, которые продолжались до начала июля.
Третий штурм — июль-август 1915 года
В начале июля 1915 года под командованием фельдмаршала фон Гинденбурга германские войска начали широкомасштабное наступление. Его частью был и новый штурм крепости, для которого было сосредоточено:
13 — 14 батальонов пехоты,
1 батальон саперов,
24 — 30 тяжёлых осадных орудий,
30 батарей отравляющего газа.
Со стороны русских передовую позицию крепости Бялогронды — Сосня занимали пять рот 226-го пехотного Землянского полка и четыре роты ополченцев, всего девять рот пехоты.
Более 10-ти дней немецкое командование ожидало нужного направления ветра, и 24 июля 1915 (6 августа 1915) в 4 часа утра, одновременно с открытием артиллерийского огня, германские части применили против защитников крепости отравляющий газ тёмно-зеленой окраски — смесь хлора с бромом. Газовая волна 9-11 метров в высоту, проникала в глубину более чем на 20 км, имела сильное воздействие первые 13 км, после действие газов сильно ослабевало. Имея в начале 2 км в ширину, газовая волна сразу начала сильно расширяться по фронту, и уже через 10 км, имела ширину 8 км.
Хотя гарнизон и принял все рекомендованные меры по борьбе с газами, они оказались мало эффективны. Сжигание перед окопами пакли и соломы, поливание брустверов известковым раствором, надевание респираторов не помогало, почти все кто не укрылся в помещениях были смертельно отравлены газом. Вся растительность в крепости почернела и пожухла, трава легла на землю, листья на деревьях пожелтели, лепестки цветов облетели. Все медные предметы, части орудий и снарядов, находящиеся на открытом воздухе покрылись толстым слоем окиси хлора.
Считая, что оборонявший позиции крепости гарнизон мёртв, немецкие части перешли в наступление. В атаку пошли 14 батальонов ландвера — не менее семи тысяч пехотинцев. Когда немецкая пехота подошла к передовым укреплениям крепости, навстречу им в контратаку поднялись оставшиеся защитники первой линии — остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка, чуть больше 60 человек. Русские сотрясались от дикого кашля, вызванного химическими ожогами лёгких, лица солдатов были обмотаны окровавленными тряпками.(Кожа, возможно, имела зеленоватый оттенок, а роговица была темнее обычного, как то бывает при тяжёлых отравлениях хлором). Неожиданная атака и вид атакующих повергли немецкие подразделения в ужас и обратили в бегство.
Хмельков подтверждает, что событие имело место, но говорит на эту тему лишь:
“Много было догадок по этому вопросу: говорили, что утром 6 августа немецкая пехота слишком рано пошла в наступление и понесла огромные потери от своих же газов, утверждали, что в 18-м ландверном полку началась паника, были высказаны предположения, что вообще ландверные полки, напуганные непроходимостью болот Бобра, с неохотой шли на штурм крепости, отбивая больше «шаг на месте», чем продвигаясь вперед, и пр.”
Несколько десятков полуживых русских бойцов обратили в бегство части 18-го полка ландвера. Атаку поддержала крепостная артиллерия. Позже участники событий с немецкой стороны и европейские журналисты окрестили эту контратаку «атакой мертвецов».
“Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери в людях отравленными, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжёлых и двух лёгких батарей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции. Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8, 13 и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13 и 8-я роты, потеряв до 50 % отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали наступление; 13-я рота, встретив части 18-го ландверного полка, с криком «ура» бросилась в штыки. Эта атака «мертвецов», как передает очевидец боя, настолько поразила немцев, что они не приняли боя и бросились назад, много немцев погибло на проволочных сетях перед второй линией окопов от огня крепостной артиллерии. Сосредоточенный огонь крепостной артиллерии по окопам первой линии (двор Леонова) был настолько силён, что немцы не приняли атаки и спешно отступили."— С. А. Хмельков «Борьба за Осовец». Государственное Военное Издательство Наркомата Обороны Союза ССР, Москва - 1939
Последнее редактирование: 30 дек 2015 23:19 от Витязь.
Тема заблокирована.